Аристарх Чернышев

Это искусство, рефлексирующее на важные социальные и эстетические аспекты современности, помещенное в общественное пространство и выражающее свои идеи соответствующими средствами. Мне нравятся разные вещи, порой диаметрально противоположные: от масштабных проектов, поддержанных городскими властями (например «Водопад» Элиассона в Нью-Йорке), до независимых интервенций уличных художников в городскую среду. В последнее десятилетие наблюдается активное включение в паблик-арт медийных фасадов и рекламных экранов, это тоже меня привлекает.

Искусство для общественных пространств должно создавать аттракторы городской среды, зоны эстетического и интеллектуального комфорта, чтобы люди могли почувствовать, что они не чужие в городе, что город — для них.

Это было в 2002 году. Я задумал поставить в Граце памятник Шварценеггеру в роли Терминатора. Провокация удалась на славу — сам Арнольд прислал нам письмо, где писал, что лучше бы мы пустили эти средства на проведение Параолимпийских игр. Мы в свою очередь ответили, что бюджет у нас на культурное мероприятие, а не на спортивное, и на этом диалог был исчерпан, по сути. Да и бюджета у нас никакого не было. А то письмо у меня до сих пор хранится. Могу показать. В 2009 году, когда Антон Кочуркин предложил сделать проект для «Архстояния», мы поставили табло прилетов и вылетов авиарейсов в лесу. На нем отображалось расписание взлетов и посадок всех самолетов в одном из аэропортов в реальном времени, с голосовыми объявлениями и обновлениями. В лесу это производило довольно неожиданный эффект.

Прообразом для «Большой античной головы» послужила голова Александра Македонского. С нее были удалены черты лица и вместо них встроен знак загрузки, который является одним из символов современности. Совмещение классической эстетики с эстетикой коммуникационного общества создает новый контекст для монументов минувших эпох и заставляет задуматься о судьбе монументов, устанавливаемых сейчас: насколько они уместны, какова будет их судьба через 10–20–50 лет? Отсутствие черт лица и постоянно вращающийся знак загрузки говорят о постоянно пустующем месте для монумента — это место, куда обращено внимание публики, но каждый хочет видеть там свое, именно поэтому установка памятников вызывает такие жаркие общественные дискуссии. Наличие же символического пустого места, где каждый может видеть желаемое, должно объединять и примирять людей. По крайней мере, я так думаю.

В 1991 году, когда сделал первую персональную выставку в галерее «На Каширской». Тогда это была довольно авторитетная галерея, где выставлялись разные вполне серьезные художники, например Франциско Инфанте. До этого у меня не было таких выставок. И тут я сам сделал полностью свою выставку. На открытии играла группа «Вежливый отказ», все было очень удачно. Естественно, я ощутил себя очень круто.

Прежде всего тема прогресса и влияния развития технологий на общество и эстетику. По моему глубокому убеждению, новая эстетика возникает исключительно из технологий. Технологий множество. Суммарное влияние разных новых технологий и рождает новую эстетику.

Лайк! Что может быть ценнее? Только репост! Ну конечно, для меня важно, чтобы работы не хранились в запасниках, а постоянно циркулировали в выставочном пространстве. Во время выставки в МАММ я каждый день по несколько раз получал истории и посты, в которых посетители отмечали меня и снимались на фоне моих работ. Мне это приятно, понятное дело, это показывает, что работа нравится людям. Народный пиар — он дорогого стоит.

В Лондоне на пустующем четвертом постаменте на Трафальгарской площади, отданном под временные паблик-арт-проекты.