Василиса Прокопчук и Евгений Брагин

Это форма искусства, существующая в публичной среде, доступная для взаимодействия с любым зрителем.

Василиса Прокопчук (ВП): Мне кажется, город или любое пространство — это место, где, как в галерее или музее, можно показать свою работу, то есть для меня паблик-арт — это более глобальное место для искусства.

Евгений Брагин (ЕБ): И в городской среде человек себя чувствует более привычно, это не галерейные стены с определенной условностью и ограничениями. Основным источником вдохновения для нас стал арт-парк Никола-Ленивец, в частности, «Дом над лесом» и «Удаленный офис».

ВП: Работая над нашим объектом, мы познакомились с художником из Перми Витей Фрукты, он занимается паблик-артом и стрит-артом. Он выявляет особенности города и дополняет их своими рисунками. Видит дерево перед пустой стеной и добавляет тень от дерева в виде пальмы на эту стену. Здорово, когда художники выявляют особенности пространства, воспитывают особое художественное видение и у зрителей.

ЕБ: Мимо этих предметов другие люди могли годами ходить, а он из них архитектурный арт-объект сотворил.

ВП: Для меня важно, чтобы объект не становился главным элементом пространства, он должен быть грамотно вписан в окружающую среду и не кричать о себе.

ЕБ: Мне важно, чтобы объект провоцировал задуматься на какую-то новую тему, предлагать посмотреть на что-то под другим углом. Это не попытка заявить о себе, а попытка завязать некий диалог. И если говорить о долговечности, то в сам объект может быть заложена концепция некоего устаревания, так что со временем он начнет разрушаться. На нем могут что-то нарисовать, от него что-то отломать. Это тоже взаимодействие с человеком. Художник может и направить зрителя: первый кусочек отломать, что-то сделать с ним или начать рисовать сам и предложить некий сценарий взаимодействия с объектом. Есть такая «теория разбитых окон» (англ. broken windows theory) , согласно которой, если не заменять одно разбитое стекло в доме, скоро там все окна будут разбиты. Так и тут: художникам стоит только показать пример...

Когда мы увидели, что в арт-парке Никола-Ленивец проходит конкурс «Трудности перевода», нам сразу пришла в голову идея будущего арт-объекта, нацеленного на инклюзию. Наверное, в тот момент мы в первый раз серьезно задумались о создании крупного проекта.

ВП: Мне давно интересны стрит-арт и взаимодействия с людьми через интервенции искусства в город. Я и ранее принимала участие в различных конкурсах, но не в Никола-Ленивце.

ЕБ: Парк очень вдохновляет, заставляет задуматься, что бы такое сделать.

«Непроходимая чаща» на выставке «Красный сад» — видоизмененное ответвление будущего проекта «Непроходимая чаща» в Никола-Ленивце. Для выставки на Красной площади, в самом центре города, для большей органичности и прочности мы сделали металлическую форму основания конструкции, а в природной среде будет полностью деревянный каркас. «Непроходимая чаща» — система из свисающих палок, которые можно потрогать, подвигать, услышать, как они стучат на ветру, пройти сквозь них. Представить, что на месте расположения выставки раньше находился лесной массив. В арт-парке, где будет установлен наш объект, раньше было поле, которое засадили лесом. Сегодня там искусственно созданная просека, большая часть которой будет заполнена «Непроходимой чащей». Представить себе, что на Красной площади был лес, довольно сложно, но когда-то так и было.

ВП: Нестандартное мышление и способность воспринимать окружающее пространство под другим углом. В любой обыденной вещи видеть потенциал для своей будущей работы. И будущее — за умением коммуницировать со всеми необходимыми специалистами. Находить общий язык с ними, коллаборировать, не теряя нить своей задумки.

ЕБ: Мне кажется, умение работать с тем, что у тебя есть. Не у всех художников есть возможность пользоваться дорогостоящими материалами и технологиями. Важно умение подстраиваться и преобразовывать доступные материалы в нужный результат.

ВП: Взаимодействие человека с природой, в том числе в городской среде. Городская среда ведь тоже обладает своей особой природой.

ЕБ: Мне очень интересно, что было до нас и что будет после нас. Всегда интересно узнать, каким было место до эпохи индустриализации, И что происходит с местом, когда оттуда уходит жизнь. По России много мест, откуда люди уезжают, и нам очень нравится русский Север. Василиса родом оттуда, и нам симпатична природа этих мест, и в том числе бывших деревень, научных центров, которые уже не работают.

ЕБ: Если говорить о «Чаще», то нам важно, чтобы человек смог отвлечься от городской суеты в самом центре города. А в целом, это развитие у людей способности иначе смотреть на простые вещи.

ВП: В принципе, нужно начать диалог со зрителем, обозначить тему и дать возможность подумать об этом, заинтересовать.

ВП: Конкретного места нет, идея может прийти спонтанно. Бывает, видишь непримечательное место, и потом возникает идея будущего паблик-арт-объекта, который может вписаться в эту среду.

ЕБ: Мы очень любим заброшенные места, вымирающие деревни и города. Они очень быстро меняются, разрушаются. И нам нравится наблюдать их во времени, пробовать разные способы коммуникации.